Возможно ли зло окончательное («абсолютное») – в человеке, в его мыслях и поступках? Под абсолютным злом я понимаю, конечно, не метафизическое понятие, а такой грех, который нельзя постичь, который нельзя победить и с которым невозможно сосуществовать.
- Всякое зло – окончательное.
- Никакой грех нельзя постичь.
- Ни с каким злом невозможно сосуществовать.
Эти ответы верны как в практическом смысле, так и в теоретическом, что особенно ярко видно на примере последних ста лет человеческой истории.
Окончательное зло
Окончательность зла была явлена и в революционном терроре, и в преступлениях советского режима, и в нацизме. В книге Stalin’s terror: high politics and mass repression in the Soviet Union приводится пример из 1938 года, когда глава Московского областного НКВД Леонид Заковский разоблачал «врагов народа» по телефонной книге, отмечая фамилии, казавшиеся ему подозрительными – похожие на польские, латышские, болгарские и т. д. За два месяца он арестовал 12 500 человек, подавляющее большинство которых были расстреляны.
Аналогичные примеры беспредельного – и потому абсурдного – зла ставят в тупик любого наблюдателя и мыслителя. Их можно фиксировать на бумаге или в памяти, но от объяснения они ускользают. В них можно только верить, с полной ясностью сознавая лишь то, что вся глубина зла остается, и навсегда останется, неосознанной. И это ставит нас перед вопросом: как относиться к такому злу и как поступать.
Вменяемый человек будет непременно пытаться следовать линии поведения нормального человека и трезво оценить размеры зла. Но это не просто недостижимо, а недопустимо, поскольку осознать значило бы и вместить в себя всю глубину и широту зла. Поступая в этом случае «сознательно», мы жестоко обманываем сами себя.
Зло не вмещается ни в какое сознание, однако зло ослепляет «нормальное» сознание и делает своим пособником. Чему прекрасный пример – поведение нейтральных европейских государств перед лицом гитлеровской агрессии в 1939-1940 годах. Хотя известный заговорщик против Гитлера полковник Ганс Остер многократно и доказательно предупреждал «нейтралов» о планах Гитлера, ему отказывались верить. Но из этого делались и преступные выводы, поскольку бельгийцы и голландцы не хотели полностью встать на сторону Британии и Франции, и не могли во всю мощь готовиться к отпору гитлеровским войскам, поскольку рассчитывали своим пацифизмом отвратить агрессию, и тем самым, в свою очередь, облегчали вторжение и разгром.
Как пишет известный историк Герхард Вайнберг, чтобы не раздражать Гитлера, Голландия и Бельгия отказались полностью скоординировать свои оборонительные планы с Францией и Британией. Более того нейтральные государства поставили именно в этот момент во главе своих вооруженных сил тех командиров, которые были мало расположены к сотрудничеству с «союзниками». Голландцы таким образом поменяли свои планы, что отказались от всякой помощи со стороны своих единственных защитников. Бельгийское же правительство рассчитывало получить плюсы со стороны гитлеровцев, поскольку пожаловалось на английские войска, которые вошли в «открытый город» Брюссель.
Со стороны Гитлера, такая политика была вполне сознательной. Для него готовность страны к отпору (СССР, например) служила поводом для нападения, а саморазоружение страны – поводом для аннексии. И он никогда этого не скрывал, излагая в своих речах и беседах с западными политиками. Надо было принять во внимание слепую волю Гитлера к войне и разрушению. Но на это никто из тогдашних глав правительств не оказался способен. А раз так, то уже сама рациональность тактики борьбы со злом лишь открыла беспрепятственную дорогу злу.
Ужас зла в том и состоит, что оно превосходит все разумные соображения. Один из заговорщиков против Гитлера цитировал слова барона фон Штейна, сказанные в 1808 году. Фон Штейн призывал императора Фридриха-Вильгельма III сопротивляться Наполеону: Единственное спасение для честного человека – это убежденность в том, что злой готов на любое зло. Доверять человеку, у которого ад в сердце и хаос в голове – хуже чем слепота. И если Вас не ждет лишь поражение и страдания, сделайте, по крайней мере, благородный и честный выбор, который сам по себе будет служить утешением и опорой.
То же самое иными словами выразил о. Серафим (Роуз): Сейчас позже, чем ты думаешь.
Роман Вершилло
24 декабря 2008 года
6 Responses
Не возможно не согласиться с постулатами автора. Но вот другой аспект: добро также непостижимо. Мир существует не по причине баланса добра и зла, а по благодати Божьей. Потому и дает Господь блага мира и злым и добрым. Отчего же такая проблема выбора между добром и злом? Даже безумец не предпочтет тьму свету. Однако выбор зла, обусловлен подменой. Те кто выбрали зло – выбрали свет иллюзорный.(Матф.6:23 аще ли око твое лукаво будет, все тело твое темно будет. Аще убо свет, иже в тебе, тма есть, то тма кольми?) А то, что в иллюзорном свете может твориться такой беспредел, вероятно уже вопрос метафизики стихий, ибо как и гнев непостижим, так и любовь непостижима. Тогда встает вопрос: что же есть привлекательного в иллюзорном свете? Возможно любовь твари к тварному, ибо тварное, в своем роде совершенно… Зло всегда олицетворено и мы всегда стоим перед выбором между лицом мiра (лицом твари) и лицом Неба (Лицом Творца). Одно совершенно как тварное, другое совершенно, как нетварное. И все же «не малое стадо» предпочитает тварное Творцу. На этом основании у него не мало претензий к тем, кто предпочел Творца. В таком случае, братья и сестры, зло – это естественная среда обитания для нас.
Бог есть, Он благ и творит благое и совершенное. И нет ничего более высокого и осмысленного, чем верить в Бога, предстоять пред Богом в страхе и надежде. Нет никакого более высокого смысла и объяснения. Поэтому, конечно, нельзя сказать, что благо необъяснимо. Другое дело, что оно необъяснимо без веры.
То, что Вы говорите о тварном и о зле, не совсем точно, как и Ваш вывод. Мiр сотворен Богом, сотворен совершенным не на соблазн человеку. Почему же человек соблазняется совершенством твари? Вот что необъяснимо во зле. Это недолжное, а вера в Бога – должное, и потому понятное.
Что касается нас, то мы не из лицемерия называем себя грешными в молитвах к Богу и просим отпустить нам долги наши. Христианин как никто другой знает, что помышление сердца человеческого – зло от юности его.
Я бы не хотел быть понятым столь однозначно. Мы не знаем мира, который был до грехопадения, но помним библейское – «всякая тварь сошла с путей своих». Бог не творит зло, зло – это противоречие между тварным «Я» и нетварным (между волей собственной и божьей). Это противоречие вошло в человека от вкушения с «древа познания добра и зла». Ум человека, освященный Духом Святым, видит в своем «Я» не достоинство личной свободы, а свою немощь и алчет отдать эту «свободу» в руки Господу. Как световод присоединенный к источнику света, становится не только проводником, но и носителем света, так и человек православный стремиться к обожениею. Поэтому зло – все то, что не ищет, не стремиться к Богу. И поскольку это самое зло смертно, то осознавая свою смертность и свою волю, стремится к невозможному – достичь бессмертия. Без Бога человек пытается познать материю и все его конфликты лежат внутри сил этой матери. Он находится в замкнутом пространстве тьмы своей души, принимая прогресс за свет, а смысл его существования заключается в обслуживании своих страстей. И как мы знаем, если он пытается избавиться от страстей без Бога, то оказывается в руках темных сил. Вероучительный путь спасения заключается в распятии мiру(как тупику), ибо любящий мiр, Богу угодить не может. И в этом смысле мiр олицетворяет зло, не сам по себе как творение, но как театр действий.
Говоря о благе (любви, добре) я не говорю, что оно не объяснимо (в достаточной степени объяснимо, как впрочем и зло), но говорю, что оно не постижимо, как непостижим Бог.
И вопрос: «Почему же человек соблазняется совершенством твари?», а точнее делает выбор между Творцом и тварью в пользу твари – самый загадочный вопрос…
Уважаемый Андрей! Возможно, мой ответ покажется Вам слишком однозначным, но нет другого способа рассуждения в порядке кроме сведения к простым истинам. Вы как бы не различаете между природой и ипостасью, общим и единичным. Если же различать, то окажется, что грех несовместим ни с какой природой, противоприроден. Общее – истинно, закономерно, объяснимо. Поэтому и в тварной природе нет никакого зла, в ней все прекрасно сотворено Всемогущим Творцом. Нет зла и в единичном, нет такой сущности, которая была бы зла в той мере, в какой она причастна сущему.
Как учит св. Дионисий Ареопагит:
Итак, где же зло? Оно в воле и действиях существ, одаренных свободной волей. И даже в них оно есть извращение природных стремлений. Зло в этом смысле случайно, как учит св. Иоанн Дамаскин:
Поэтому зло непостижимо как случайное и не имеющее объяснения и опоры в общем законе бытия. А благо объяснимо и понятно, поскольку основано на законе: воле Благого Творца.
Истинно так!
Если позволите приведу высказывания
свт. Игнатия Брянчанинова:
Природа зла ограничена
“Зло, будучи недостатком добра, может относиться только к ограниченным разумным тварям, в которых добро ограниченно. Недостаток не имеет места в бесконечном, ни приступа к нему. Бог — бесконечен, и добро Его — бесконечно”.
Для победы над злом нужна помощь Бога
“Для победы над злом нам необходима помощь Божия. Когда содействует нам эта всесильная помощь, — мы побеждаем; когда она удаляется от нас, — мы побеждаемся “.
Зло не желая способствует спасению
“…Бог так чудно устроил дело спасения нашего, что зло, имея злую цель и действуя с намерением повредить рабу Божию во времени и в вечности, способствует этим его спасению”
Оружие против зла смирение
“Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым Законом и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла,- смирение.
Глава и князь царства тьмы, составленного из падших духов,- падший херувим, он – начало, источник, полнота зла”.