Недавно в рамках обсуждения Федерального закона о донорстве органов была озвучена просьба ко всем гражданам России выразить добровольное согласие на посмертное изъятие органов для трансплантации. Нежелание положительно откликнуться на данную просьбу заведомо криминализируется как безразличие к «чьей-то жизни», «зависимой», якобы, от решения консервативного и отсталого обывателя – хозяина-единоличника своего тела.
Человек невольно почувствует себя потенциальным преступником, моральным отщепенцем, если не завещает свои органы «чьей-то» анонимной «жизни» под столь мощным напором общественной пропаганды.
Иными словами, каждый из нас должен ощутить вину за то, что мы присваиваем себе свое тело в ущерб тем, кто будет его пользователем после нас. Мы должны ощущать свою ответственность за врученные нам и нашим детям тела – но не перед Богом, давшим нам их вместе с душами навсегда, а перед тем человеком, которому его вручит тоталитарная машина нового глобального общества.
Я должен не навредить этому человеку, его интересы (кем бы он ни был: гомосексуалистом, сатанистом, развратником) – отныне приоритетны для меня. Отныне тело для меня, подписавшего согласие на посмертную трансплантацию – не освященный Таинствами храм Божий, а бережно хранимый кусок драгоценного мяса, подлежащий использованию следующей после меня душой через соединение с ней.
И у этой, дышащей мне в затылок личности – безусловный приоритет в правах на мое тело. Это я обязан думать уже сейчас о нем и его жизни, жизни будущего реципиента моего сердца, а вовсе не он – обо мне, анонимном и безликом доноре.
Разумеется, это – атеизм.
Суть этого идеологического призыва – в провозглашении новых норм политкорректности и морали на новом мировом постхристианском пространстве.
А именно: новая коллективная идеология не считает справедливым, чтобы человек был единоличным хозяином и собственником своего тела. Можно сравнить это с желанием мирового сообщества отменить юрисдикцию России над ее «непропорциональными ее населению и несправедливо большими»запасами углеводородов и других полезных ископаемых, озвученным в свое время Мадлен Олбрайт.
Новая идеология властно предлагает единоличникам отказаться от собственности, подписаться под договором временного пользования и вступить в колхоз – коллективную форму собственности над полезными ископаемыми человека – его органами и тканями – под угрозой объявления отщепенцев кулаками и врагами нового колхозного строя.
Новый колхоз – коллективная собственность над телесной субстанцией единственной и неповторимой личности, сотворенной по единственному и неповторимому «проекту» своего Творца – по Его собственному образу и подобию.
Душа данного «индивида» объявляется отныне лишь временной и относительной хозяйкой тела. Уже не Творцу и Богу, а социуму, как верховному владельцу, обязана она вручить взятое в аренду на временное пользование свое бренное тело, вернуть бренную храмину своей души обществу для утилизации. Отдать Божий храм в общественное пользование.
По сути это – коммунизм.
Жаль, что ни Оруэлл, ни Евгений Замятин не додумались до этого глобального сюрреализма в своих сатирах и гротесках.
Протоиерей Владимир Переслегин
