Боголюбивейший и дорогой собрат. Так как я не имею возможности лично с Вами побеседовать, то доставлю себе удовольствие это настоящим письмом. Конечно, моя речь будет о текущих церковных событиях. Много печального происходит в наши дни. Особенно печально то, что наши первоиерархи ведут Российскую Церковь к потере свободы и к рабской зависимости, и все это делается так хитро и тонко, что пока их “деяния” нельзя подвести ни под какие каноны.
Ни для кого уже не секрет, что наши архиереи назначаются не м. Сергием и патриарш. Синодом, а кем-то иным. Не секрет и то, что все многочисленные перемещения архиереев (вопреки канонам), сделаны не для польза Церкви, а по указке кого-то слева. Разве нам не известно, что назначенный Москвой архиерей, по приезде своем на место служения, должен явиться к местным “вершителям церковных судеб”, у них выдержать нечто вроде экзамена, и только после этого легализуется епископ? Мне известны случаи, когда епископы, присланные Москвой с соответствующими бумагами, все-таки не были допущены к управлению своими епархиями; те же, кои допущены,- имеют ли они право свободного объезда своих епархий? Не испрашивают ли они на каждую поездку разрешения и не дают ли они отчета в своей деятельности органам гражданской власти? А как проходят теперь назначения епископами епархиальных управлений и отцов благочинных? Свободны ли в этой области епископы? Не получают ли они указаний, а то и приказаний, кого назначать и кого увольнять?.. Хотя этих и подобных им многих «деяний» нельзя подвести ни под какие каноны, но от такой “легализации” веет ужасом. Говорили мне, что будто бы член Синода архиеп. Филипп (Гумилевский) сказал: «Мы будем делать всевозможные уступки, но когда дело коснется веры, тогда ничего не уступим». Но так ли говорили и поступали святые? Не умирали ли святители за свободу Церкви, за ее священные предания, уставы, даже за священные книги и сосуды…
Что же касается поминовения за богослужением власти, то это”деяние” м. Сергия и не нарушает какого-либо церковного правила, но оно осуждается голосом христианской совести. Как возношение в ектениях имени своего епископа, так и поминовение власти, есть нечто иное, нежели молитвы за них. Если мы за богослужением поминаем своего епископа, то этим выражаем свое подчинение ему: иначе разрешалось бы на ряду со своим епископом, возносить имена и других епископов иноепархиальных; однако это нигде не делается; для желающих молиться об иноепархиальных епископах имеется прошение: “о милости, жизни, мире и здравии”. Подобно сему наша Российская церковь, до революции, возношением за богослужением имени императора выражала не свои молитвы о нем, а вернее всего свою зависимость от него, как от блюстителя ее интересов и до некоторой степени главы ее… Каково же настоящее отношение православной церкви к сов. власти, чтобы поминать ее за богослужением? Если мне возразят, что Христос заповедал молиться о врагах и гонителях, то я отвечу: пусть нам укажут молитву о власти, а они пользуются для этого прежней формулой возношения. При том для меня не понятно, как быть со следующим за сим прошением: “о пособити и покорити под нозе его всякого врага и супостата”? Ведь оно ни кем доселе не отменено… Быть может и его читать? Но тогда, о чем мы молим и против кого направляем свои прошения?.. Удивления достойно то обстоятельство, что молиться о властях заставляют нас тогда, когда этого моления не желают ни сама власть, ни верующие. Почему же так ратуют о сем наши архипастыри? Не думаем, чтобы от них требовала этого сов. власть, ибо безбожникам не нужна и молитва; что же касается духовенства и народа, то у них предполагаемое поминовение за богослужением сов. власти вызывает одно только негодование и возмущение. Быть может, наши первоиерархи пришли к убеждению в необходимости молиться о власти, тогда пусть они возьмут на себя труд составить такие прошения, которые были бы приемлемы верующими и в устах их были бы действительно молитвами; как, например: «Еще молимся: о еже во власти сущих, да Господь Бог избавит их от всех бесовских навождений, приведет к покаянию, исправлению, возглаголет в сердцах их мир и благое о церкви Своей святей»… –
Итак положение Церкви тяжелое. Но как быть нам? Можем ли подчиняться мы тем первоиерархам, которые стали на опасный путь, ведущий Церковь Христову к новым великим страданиям? Прежде всего нужно хорошо уяснить себе то обстоятельство, что .для Церкви Христовой не может быть большего зла, как раскол. Никакие гонения и насилия не могут нанести церкви такой раны, как раскол. Раскол – это вечно ноющая, вечно мучающая Церковь рана. И горе тому, кто ее нанесет телу Христову. Не даром св. Отцы говорили, что грех раскола не смывается даже мученической кровью. Посему на церковный раскол с душевной болью можно идти тогда только, когда испробованы все другие пути и средства спасения верующих. И так мы ни в коем случае не можем чинить раскола. Мы должны стоять на страже чистого православии и прилагать всевозможные меры любви и обращения к совести тех, кто сознательно или бессознательно ведет Российскую Церковь к новому расколу. Мы не совершим раскола, но если увидим, что нашими первоиерархами нарушается и попирается самый дух православия; «легализованная Церковь» превращается в один из отделов “СОЧИ” (секретно особая часть при ГПУ); пастыри связываются неприемлемыми их совестью требованиями – тогда с сердцем, облитым кровью и слезами, мы должна встать на защиту истины и сказать: “Архипастыри и пастыри. Мы отходим от вас, ибо вы уже отошли от правды Божией, вы создали новые направления в Церкви Божией. От этого нового направления – от этого раскола мы уходим. Грех же раскола лежит на вас”.- Но вы спросите: как же все это можно провести на деле? Кто должен взять на себя почин? Может ли это сделать каждый христианин? Когда и кто правомочен объявить верующим, что час разрыва с первоиерархом наступил? Осуждать еретиков и раскольников правомочна одна только Церковь (“если Церковь преслушает, да будет же тебе, яко язычник и мытарь” – Мф. 18:17). Выразителем же воли церковной является собор. Но как быть в то время, когда собору нельзя собраться? Тогда суждения по поводу того или иного церковного явления произносят епископы. Их же суждения не есть еще окончательный приговор, но есть авторитетнейший голос в Церкви; они являются стражем Церкви и ими в междусоборный период управляется Христова Церковь. Следовательно, и в настоящем деле, почин и решение принадлежит епископату. Но как это можно провести?- Епископы, ввиду нарушения духа и буквы канонов, в одиночку и группами должны посылать свои протесты м. Сергию, моля его свернуть с неправого пути. Если эти протесты не возымут действия, тогда они, согласясь между собой (можно и через посредство переписки), сообщают м. Сергию, что они отселе уже не считают его заместителем Патриаршего Местоблюстителя, осуждают взятое им церковное направление и отделяются от него. То же объявляется и всем верующим. С этого момента совесть духовенства и верующих становится свободной от всякого рода действии (приказаний, запрещений) м. Сергия и состоящего при нем синода. Отошедшая же от м. Сергия православная Церковь может управляться или одним из старейших иерархов или, как это было во время заключения патриарха Тихона, каждая епархия – своим архипастырем.- Какую же роль во всем этом несут священники и верующий народ? Судить и запрещать архипастырей они не могут; не могут они также без епископов отходить от епископата. Но это не значит, что они должны бездействовать. Как воины совместно с вождем, так и они совместно епископами должны бороться за истину и ее защищать. Как разведчики на войне не дают покоя своим начальникам, но, приходя с различных мест разведки, сообщают им об опасности, так и верующие, не пройдет опасность для Церкви, должны возбуждать в своих пастырях дух ревности, бодрствования и стойкости и всячески (духовно и материально) поддерживать их, дабы те безболезненно и право правили слово истины. Молитесь же горячо за своих архипастырей и пастырей, возьмите на себя заботы об их семьях, дабы пастырь видел, что его семья не будет нищенствовать без него, и тогда смело, с любовью, а когда потребуется и с настойчивостью, сообщайте ему мнения и суждения верующих по разным вопросам церковной жизни. Опираясь на ревность и любовь своей паствы и побуждаемый ею, пастырь будет истинным отражением православия. А это – залог правого пути Церкви. Есть еще и другой, менее болезненный, путь. Т.к. м. Сергий не есть Патриарший Местоблюститель, а только заместитель патриаршего местоблюстителя м. Петра Крутицкого, и это заместительство он несет, как послушание нынешнему Главе Российской Церкви м. Петру, то для каждого ясно, что м. Петр, когда угодно, может освободить м. Сергия от сего послушания и возложить оное на другого архипастыря. Точно так же сами собою падают все права и обязанности м. Сергия, как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, в случае смерти м. Петра.
Вот те мысли, которыми считаю нужным поделиться с вами, моля Господа о Вашем умудрении и укреплении. Передайте мой привет и благословение Божие всем близким.-
Е.А.
Публикуется впервые. Источник
ГА РФ. Ф. Р-5919. Оп. 1. Д. 1. Л. 135 об., 136, 136 об., 137
Фрагмент из письма Изгнанников с Ангары ранее был опубликован в книге под ред. о. Александра Мазырина (Алчущие правды: Материалы церковной полемики 1927 года. М.: ПСТГУ, 2011. С. 75-76), с неправильно указанным листом
