На днях стало известно о том, что радикальный модернист о. Ростислав Якубовский нарушил монашеские обеты, сложил с себя священный сан ради внебрачного сожительства.
Бывший настоятель Оптинского подворья в Петербурге давно высказывал такие соображения о Православии и Церкви, которые показывали, что он не является православным христианином.
Якубовский предлагал обновленческие перемены в Богослужении, исповедывал кондовый эволюционизм, участвовал в разного рода лжемиссионерских акциях. Таким образом, его последнее по времени преступление против Церкви – звено в давно им выкованной для себя цепи.
Якубовский выступал с наглыми нападками на Церковь:
У нас появилось поколение священников, которые носят длинные седые бороды, облачены в схимы, стали архимандритами и вследствие прекрасных человеческих качеств и благообразной внешности пользуются авторитетом. Но порой они не имеют серьезного богословского образования, а то и здравого смысла. Эти лица деструктивно влияют на церковные процессы. Их некогда правильный концепт стояния за веру — когда тебя лупят со всех сторон атеисты и коммунисты, а ты знай стой — сейчас устарел. Этого уже недостаточно. Нужно быть и образованным, и понимающим, что происходит вокруг. Молодежь не может прийти в структуру, которая стала «динозавром».
Ростислав Якубовский нашел себе заступников и печальников
Поступок Якубовского нашел своих апологетов и, в частности, оказался очень мил душе о. Андрея Кураева.
О. Кураев сочувствует не только обновленческой программе и лжемиссионерскому надругательству над Православием. Он видит в нарушении обетов, данных Богу, особую и весьма похвальную честность:
Человек не устоял в чистой безбрачной жизни, решил жениться и честно объявил об этом. На мой взгляд, это лучше, чем если бы он продолжал притворяться монахом — обманывая и себя, и Церковь, и людей. В этом смысле уход отца Ростислава я считаю достойным поступком.
Этот аморальный – в духе Достоевского – комментарий “за честность во зле” содержится в сочувственном материале на сайте “Православие и мир”. О. Кураев поучает:
Если человек сам себя уже не считает монахом — зачем его удерживать? Очень важно, чтобы мы не улюлюкали вслед таким людям. Мотивы снятия с себя монашеских обетов бывают разные. У кого-то это могут быть мировоззренческие изменения. Кого-то разочаровали мы. Кто-то узнал горькую правду о себе самом – и опыт монашеской жизни ему в этом мог даже помочь. Ведь отрицательный результат – тоже результат… Бывало, что человек, уйдя в мир, сделал нечто полезное и для Церкви и для мира.
Важно помнить, что монашеский обет – это обет человека не перед Церковью, а перед Богом. Это его личный выбор. Это не то, что Церковь дает человеку… Мне кажется, что именно если ворота монастыря всегда будут демонстративно открыты, если монах будет помнить, что есть возможность уйти из монастыря, он станет обновлять свои обеты ежедневно, и его монашеский выбор станет крепче.
Собственно, и раньше было известно, что о. Кураев ничего не знает о монашестве, т.е. о Православии. У него получается, что монашество – ненужный и ни к чему не обязывающий аппендикс в Христианстве, и чем скорее он отомрет, тем лучше.
Совсем не так смотрит на монашество Православная Церковь, которая в лице игумена спрашивает постригаемого в монахи:
— Пребудеши ли в монастыре и в постничестве, даже до последняго твоего издыхания?
— Ей, Богу содействующу, честный отче.
— Хранити ли себе самаго в девстве и целомудрии и благоговении?
— Ей, Богу содействующу, честный отче.
— Хранит и ли даже до смерти послушание к настоятелю и ко всей о Христе братии?
— Ей, Богу содействующу, честный отче.
— Пребудеши ли до смерти в нестяжании и вольней Христа ради во общем житии сущей нищете, ничтоже себе самому стяжавая, или храня, разве яже на общую потребу, и се от послушания, а не от своего произволения?
— Ей, Богу содействуюшу, честный отче.
— Приемлеши вся иноческаго общежительнаго жития Уставы и правила святых отец составленная и от настоятеля тебе подаваемая?
— Ей, честный отче, приемлю и с любовию лобызаю я.
— Претерпиши ли всякую тесноту и скорбь иноческаго жития царствия ради Небеснаго?
— Ей, Богу содействуюшу, честный отче.
Наконец, игумен говорит: Се, Христос невидимо зде предстоит: виждь, яко никтоже тя принуждает приити к сему образу; виждь, яко ты от своего произволения хощеши обручение великаго ангельскаго образа. Получив утвердительный ответ постригаемого, игумен говорит ему: Возми ножницы и подаждь ми я. Постригаемый трижды подает игумену ножницы. Таким способом вновь подчеркивается добровольный характер пострига. Приняв ножницы от постригаемого с третьего раза, игумен произносит: Се, от руки Христовы приемлеши я; виждь, кому обещаваешися и к кому приступавши и кого отрицаешися. Затем игумен произносит слова, имеющиеся в Таинстве крещения: Благословен Бог, хотяй всем человеком спастися и в разум истины приити… Постригая крестообразно волосы, игумен произносит: Брат наш (имя) постризает власы главы своея, в знамение отрицания мира и всех яже в мире и во отвержение своея воли и всех плотских похотей, во имя Отца и Сына и Святаго Духа...
Таким образом, Церковь, установившая чин монашества, видит честность и искренность человека не в грехе и не в нарушении обетов, а прямо в обратном. И это так именно потому, что человек дает эти обеты лично и по своей доброй воле пред Самим Господом Иисусом Христом. Именно поэтому монашество не просто “личное дело” Якубовского и других.
Если комментарий о. Кураева был предсказуем по своей аморальности и антицерковной направленности, то вроде бы для равновесия сайт “Православие и мир” приводит и слова о. Владислава Цыпина.
От о. Цыпина, автора книги “Церковное право”, можно было бы ожидать взвешенного канонического комментария. Но не тут-то было.
О. Владислав Цыпин сообщает, что с сер. XIX в. в России монахам было дозволено просить о снятии с них монашеских обетов – в том случае, если они оказывались не в состоянии их держать. Это дозволение действует до сих пор. Естественно, если такой монах имел священный сан, то его он лишался тоже. Сделавшись мирянином, бывший монах уже не подлежит каким-то особым прещениям и имеет право вступить в брак.
О. Цыпин уточняет:
Оговаривалось, что монах должен вначале подать прошение о снятии с него обетов, а не решать свои отношения с монастырем пост-фактум – уже уйдя и обзаведясь семьей. Такой процедуры требовал указ Синода. Тогда же подобным образом было дозволено просить о снятии сана и священникам молодого возраста.
И наконец, о. Цыпин дает свою оценку ситуации с Якубовским:
Конечно, в личной духовной жизни уход из монашества — это катастрофическая ситуация. Но считать это нарушением канонов нельзя. Вот уже полтораста лет Церковь дозволяет такой выход.
Однако не так легко к снятию монашеских обетов относится Церковь.
Действительно, в XIX в. была определена процедура снятия с человека монашества, однако она совершенно не показывает равнодушного или терпимого отношения к нарушению обетов. Более того, из определений Церкви видно, что разрешение выходить из монахов возможно только в рамках христианского государства, в свою очередь имеющего попечение о об общественном порядке. А ведь очевидно, что такого рода лица, оказавшиеся неверными в духовной жизни, опасны и для общества.
Процитируем известную книгу 1879 г. канониста А.А. Никольского “Новые духовные законы”, как раз и толкующую новые для того времени законы о снятии монашества:
По просьбам о сложении монашества поступается следующим образом: 1) Просящий о снятии монашеского сана увещавается о сохранении обета, во-первых, чрез монастырского Настоятеля с старшею братиею; во-вторых, чрез особенно от епархиального начальства назначенных по дознанной способности лиц; в-третьих, в полном присутствии Консистории. 2) На сии увещания употребляется шесть месяцев. 3) Тот, с кого снято монашество по его непреклонному желанию, поступая в первобытное гражданское состояние, на основании, в предшедшей 348 статье означенной, не может уже быть определен в гражданскую службу. 4) Он не может также иметь жительства, ни приписаться к какому либо обществу в той губернии, где жил монахом, равно как и в обеих столицах во все то время, в продолжении которого по церковным правилам состоит он под эпитимиею для очищения своего поступка, т.е. в течении семи лет. 5) Если о снятии монашеского сана будет просить бывший уже под наказанием за предосудительные поступки, или неодобренный в поведении монастырским начальством, или сильно подозреваемый в предосудительном поведении, таковой предается суду духовному, и по решению оного снимается с него сан. После сего, сверх воспрещения вступать в государственную службу, ему не дозволяется никогда иметь пребывание, а тем менее приписываться к городским или сельским обществам в той губернии, где был монахом, равно как и в обеих столицах. 6) В выполнении сего берется с него подписка, под опасением, за нарушение оной, быть отосланным в Сибирь на всегдашнее пребывание, без разрешения и там вступить на службу.
Никольский, А.А. Новые духовные законы: Полное руководство для православных священно-церковнослужителей, монашествующих, настоятелей монастырей благочинных, членов консисторий, архиереев и др. монашествующих лиц, с прил. подроб. узаконений для церков. старост и попечительств : Сост. по св. зак. нов. изд., Дух. регламенту и Уст. Дух. конс. : Печатан по определению Святейшего правительствующего синода. Москва, 1879. Ч. 1. С. 55
Надо думать, что Церковь не менее о. Кураева и о. Владислава Цыпина любит своих чад, только выражается эта любовь почему-то не в либеральном сюсюканьи и восхищении грехом, а в правде, и правде, зачастую кажущейся жестокой для современного человека.
Роман Вершилло
См. также
30.09.2013 Храму угрожает еще одна “детская роспись”
15 Responses
Я думаю, отца Ростислава надо простить. В порядке исключения, сохранить за ним сан архимандрита и разрешить ему служить (хоть он теперь и женат). Всё-таки он достойный человек и пастырь. Он бы смог ещё много пользы принести церкви и обществу.
Нет, давайте лучше не будем так делать.
Архимандритами могут быть только монахи. Теперь о прощении. Для монаха особенно важны отношения между Богом и ним. Вот и прощение надо ждать свыше, а не от людей. Если человек нарушает монашеские обеты, он наносит страшный удар своей душе, даже если его мирская жизнь будет богатой, сытой и блестящей.
В Писании сказано: Не клянись… Человек в жизни не стоит на месте, сегодня он один, а завтра он уже другой. Сегодня он думает, что хорошо всю жизнь нести монашеский подвиг, а завтра поймёт, что ему нужна семья. Поэтому, нельзя от человека требовать всю жизнь, чтобы он соблюдал монашеский подвиг. Разве это правильно, когда неустоявшийся человек, семинарист в 20 лет принимает монашество? Я понимаю, когда человеку уже 60 лет…
Церковь на это так не смотрит, хотя и требует тщательного испытания человека перед принятием монашества. Но перенесите это на всю нашу обычную жизнь. Ведь в каком возрасте принимают присягу в армии, вступают в брак, то есть обещают быть верными? Тоже ведь не в 60 лет.
Монашество – это слишком ответственный шаг. Никак нельзя поспешно постригать в монахи. Мне кажется разумным постригать в монашество послушников, нёсших послушание не меньше 10, а ещё лучше 20 лет. За эти годы будет видно, готов ли послушник быть монахом. В случае неудачи такой человек может вернуться в мир, он же не давал обетов.
Вы правы. По канонам IX в. испытание должно продолжаться три года. Но надо помнить, что духовные наставники раньше были опытнее.
Правильно
Интересно, а как автор этой статьи видит выход о. Ростислава из ситуации? Если монахом совершен грех с женщиной, которая в итоге забеременела, что делать монаху? Куда девать ребенка? Какое будущее ждет это дитя? Что ожидает эту женщину? Слишком много вопросов, на которые слишком просто и легко можно ответить: пусть покается и все. Такой выход ему уже предлагали те, кто сочетает лицемерие и священный сан… О. Ростислав теперь в ответе не только за себя, он ответственен за жизнь и судьбы еще двух людей, ставшими ему родными. Борцы с якобы-модернизмом забывают об этом. Их зрение- не далее собственного “канонического” носа. О. Ростислав, как бы не говорили радетели “чистоты” православия, принял вызов судьбы. И, утратив церковный статус, не лишился человеческого лица. Все правильно сделал.
Вот и надо это возрождать. Лучше меньше, да лучше. Что мешает послушникам годами жить в монастыре, выполняя всю монастырскую работу и совершенствуясь в духовной жизни? Разве они будут от этого менее праведными? А то сплошь и рядом встречается такое, что иеромонах живёт в квартире, а не в монастыре, служит в обычном приходском храме. Ещё мне хотелось бы прочитать подробное житие отца Ростислава, чтобы понять, где была допущена ошибка.
Да ничего не мешает.Просто монастыри для многих слишком тяжелы. Жену найти трудно. Охота служить в миру на крупном городском приходе, вот и постригаются, чтобы принять сан.
Уважаемый Владислав, ну какое “житие”, да еще и подробное? Да и как Вы за фактами биографии разглядите, где была допущена ошибка, а в душу человеку не заглянешь.
Зерно упавшее в землю,если не умрёт останется одно Так Господь заповедует бороться с грехом..Смерть для греха НЕОБХОДИМА – вот ,что не могут и не хотят понимать люди Земли .Просвещать людей светом Евангелия, необходимо начиная с этого фундаментального тезиса.Как только этот тезис озвучивается у большинства возникает приступ тошноты..На этом катехизация заканчивается. Этот бедный мальчик не смог вместить слова Христа,и сейчас он попытается заполнить это одиночество мотциклами,друзьями ,бизнесом ,женщиной.
Встречал таких “ростиславов” неоднократно. Напомню, что и среди 12 апостолов один оказался “иудой”. Это неизбежно. Церковь не закрытая секта, а Церковь. Она открыта для всех. Потому и проникает всякая мразь. Но в конце концов показывает себя во всей “красе”, разоблачается.