Перемены в душе. Странное положение

В Новое время христиане оказались в странном, неустойчивом положении. Его можно было не замечать до поры до времени, а точнее – до падения Православного Царства в 1917 году.

Что же самое странное?

После 1917 года по не совсем очевидным причинам Православная Церковь перестала пользоваться своей властью преследовать инакомыслящих и инаковерующих в Церкви и вне Ее. Трудно переоценить масштабы такого переворота, и его можно объяснить только тем, что с отъятием Удерживающего история кончилась.

Однако инаковерующие от этого никуда не исчезли. Они обступили Церковь совне и с удобством расположились внутри. С этих пор, – а на деле несколько раньше, уже в конце XIX века, – преследование инакомыслящих стало уделом одиноких и безвластных лиц, которых мы назовем «антимодернистами». В этом смысле история продолжилась, несмотря на свой определенный конец в 1917-м.

Антимодернисты находятся в странном положении

Как православные антимодернисты, мы тоже находимся в довольно странном положении:

С одной стороны, мы должны стоять на том, что знаем всю истину, правы во всем, то есть верны Православию как полноте истины и святости. Действительно, мы можем быть антимодернистами, только утверждая совершенство Истины, содержимой Церковью, и отвергая всякое изменение Церкви ради приспособления к миру. В то же время мы занимаемся почти исключительно критикой членов Церкви и Церковных институтов за модернизм и экуменизм.

Итак, первая странность: непонятно, отстаиваем ли мы совершенство Православия или рассказываем всему миру о его несовершенстве. Мы как бы опровергаем сами себя, собирая и анализируя факты, говорящие об ущербности, изменяемости Церкви.

С другой стороны, в той мере, в какой мы – сознательные христиане (то есть просто христиане), мы должны свой антимодернизм подвергнуть критике. Тогда выясняется, что наше особенное занятие состоит в преследовании инакомыслия, в том числе в самих себе.

Антимодернизм, таким образом, не богословие, так как изучает всего лишь человека, к тому же зараженного модернизмом. Мы исследуем личности врагов Церкви и их место в Церкви, действуя здесь с опаской, ведь, как писал о. Серафим (Роуз), каждый из нас мог бы стать Иудой.

Мы судим и сами судимы Богом. Мы не отказываемся от суда над нами и покушаемся на то, чтобы судить себя и других. Вот еще одна непонятная вещь.

Причины странностей

Откуда такие странности, тем более под сенью вечной Истины?

Мы не можем оправдаться, сами разрешить эти дилеммы, и в то же время они существуют независимо от нашего желания. Причина странностей в том, что рядом с нами, в Божием мире, живут новые люди: идеологи и модернисты, а мы живем бок о бок с ними.

Эту главную, источную странность можно не замечать. Все идеологии помогают не замечать, что человечество разделено на два не сообщающихся рода людей.

Странность и неустойчивость можно претерпевать, и все люди так и делают, христиане ли они, идеологи или частные лица.

Наконец, можно изучать это странное положение. Именно это и делают антимодернисты, и их наблюдения важны и для той и другой стороны разделенного человечества.

Результаты антимодернистского анализа

Что же замечают антимодернисты в окружающей обстановке?

1. Они видят, что в Церкви победил модернизм.
2. Антимодернисты исповедуют, что Православие есть совершенство и полнота истины.

В Церкви победил модернизм. Это факт, который можно доказать, описать с достаточной степенью глубины. Но как быть, в таком случае, с совершенством Православия? Оно исчезло? Уменьшилось? Его никогда не было? Нет, с этим мы не можем согласиться.

Православие есть совершенство и полнота истины. Значит ли это, что в Церкви нет никакого модернизма? К сожалению, нет. От нас зависит: замечать модернизм в мыслях, проповеди и реформе или не замечать, но модернизм существует самым действительным образом.

Итак, отмечая про себя странность нашего положения, мы начинаем яснее можем видеть то, что действительно происходит вокруг нас.

Для этого не нужно особенно хорошее зрение. Трудно не видеть, что предательство Православия, веры и нравственности совершается безнаказанно, и иногда поощряется Церковной властью. Да и сами модернисты не дают нам забыть о себе. Они бравируют своей безнаказанностью, своей «церковностью» и «воцерковлением» других. Они без слов, одним своим присутствием в Церкви, демонстрируют странность современного положения вещей, когда предатели Православия безбедно существуют в Церкви наряду с православными.

Не видеть все это можно, только намеренно и умело закрыв глаза на неприятные моменты. Модернизм как раз это и совершает в Церкви. А вне Церкви то же самое совершают идеологии.

Поддавшись волшебству, ты переселяешься из истинной Церкви в вымышленную, сказочную, ту, которой на самом деле нет. Зато мы помогли сами себе, спасли себя от странностей, а помощь Божия нам нужна теперь лишь «синергически».

Видеть все, как есть

Нет, я предпочитаю видеть свое положение таким странным и неустойчивым, каково оно есть на самом деле, а не исправлять его своими силами. Значит, нужно сознавать, что в Церкви есть модернисты. Это важный признак, указывающий на то, что человек ходит пред Богом в созданном Им мире и основанной Им Церкви, а не живет в собственном мире, закрытом от неудобной реальности.

Странности указывают нам на то, что нам не на чем стоять в подлунном мире. И даже на своей антимодернистской системе взглядов мы не можем основаться. Мы в любой момент можем пошатнуться и, чтобы не пасть, вынуждены предаться в руце Божии.

Странно ли наше странное положение?

Но так ли уж странно наше странное положение? Если вдуматься, то оно является обычным для всякого человека Нового времени. Все наши современники, как и мы, находятся пред Богом, и все живут в эпоху Отступления от Бога, в которой неуютно даже идеологам.

Больше того, ненормальное положение антимодерниста является обычным для человека, как такового. Всякий человек судим Богом, и условия человеческого существования распространяются на всех. В юдоли смерти царит полное равенство. Несмотря на непреодолимые различия, все люди одинаково претерпевают общие всем бедствия, включая созданные ими самими.

Итак, антимодернисты находятся в таком же положении, как модернисты, идеологи, люди Нового времени и как вообще все люди во все времена. Антимодернистов отличает только то, что они обращают внимание на необычное положение христианина в Церкви и человека в современном мире.

Странности – симптомы смерти мира

Итак, главная странность нашего времени не в особенном положении христиан. Наше эксцентрическое положение – лишь симптом смерти этого мира. Главная странность нашего времени состоит в том, что история кончилась, но отдельные лица достигают все большей ясности в своих мыслях, все лучше понимают, во что они веруют.

Так мы соблюдаем христианскую отдельность от мира и не отделяем себя от человеческого рода, не впадая в эйфорию ни от общности, ни от отдельности. Когда мы наблюдаем окружающий нас распад, необратимый раскол, то испытываем не ярость или меланхолию, а исследуем внешнее положение, внимая себе. Оттого и тон антимодернистских рассуждений должен быть спокойным и скучным, хотя и мрачным.

Так мы возобновляем христианскую традицию размышлений над бренностью бытия, традицию, которая намеренно подавлялась несколькими поколениями модернистов.

Мы говорим о разных странных вещах, чтобы описать свое разочарование со всех сторон:

• О Церкви, но не усматриваем для Нее никакой мирской роли, никакого внешне различимого расцвета;
• О современном богословии, что оно невозможно;
• О христианской политической философии, но не видим никакой ее практической значимости;
• О современном антигосударстве, в котором мы ведем себя как наилучшие граждане государства истинного;
• Об искусстве мы говорим, указывая на его непредумышленность и незаметность в современном мире;

Что нам дает такое исследование, и в частности, исследование суеты сует: то есть модернизма? Нам становятся понятными многие удивительные факты, свидетелями и участниками которых мы являемся.

Следующая глава История как цепь вопросов

Роман Вершилло